Ванная и туалет
Это, пожалуй, самое трудное место, поскольку волей-неволей придется коснуться сексуальных проблем. Страхи, преследующие ребенка при обучении его чистоте, раны, которые он может получить, - это все "ниже пояса". Ребенок - голый, беззащитный - пронесет их через всю свою интимную жизнь да еще и передаст своим детям.
Для Ричарда с его "чистолюбивой" матерью ванная - особое место, и конечно, важные события его школьной жизни должны были произойти именно здесь. Как-то само собой сложилось, что перед сном вместе с медведем и своей любимой воспитательницей Патти он отправляется в ванную. Там, лежа в теплой воде, он позволяет себе немного расслабиться и высунуться из-за своих защитных укреплений. Патти с медведем на коленях сидит рядом и слушает его болтовню. И вот однажды:
- Знаешь, Патти, я один раз видел голого мужчину в ванной комнате. И знаешь, что он там делал?
- Не знаю, мылся, наверное.
- Нет, Патти, он стоял у зеркала и брился. А потом...
- Что же было потом?
 

- Потом он случайно уронил бритву, она упала и, знаешь...
- ?
- И знаешь, бритва, когда падала, отрезала ему, ...ну эту, в общем... пиписку.
- Рич, ты, наверное, что-нибудь перепутал. Мужчины теперь бреются безопасными бритвами. Такой бритвой нельзя себя поранить.
- Нет, Патти, это видел я, как... все было.
- Ну хорошо, мы потом об этом еще поговорим. А сейчас расскажи мне...
Через несколько дней Ричард опять вспомнил эту историю. На третий раз Патти, не дослушав до конца, вдруг неожиданно для себя сказала:
  - Послушай, зачем ты мне все это рассказываешь? Ведь я же не твоя мать.
Ричард замер. Их глаза встретились. И тут вновь сверкнула та самая искра. Это был определяющий момент в жизни Ричарда - возник контакт между ним и воспитательницей. Все стало на свое место, и его выздоровление пошло вперед семимильными шагами.
  Тут самое время остановиться и объяснить, почему школа Беттельгейма называется школой. Ведь часто учреждение подобного рода любит называть себя домом. Оно как бы говорит ребенку: "Это твой дом, твоя новая семья. А воспитательница будет твоей мамой". Беттельгейм считает, что достаточно той неразберихи, которая творится в душе у ребенка, чтобы не добавлять туда еще и эту. Мама - это значит, что она тебя любит просто потому, что ты есть, независимо от того, какой ты, хороший или плохой. Мамина любовь всегда с тобой. Папиной любви надо добиваться, стараясь быть таким, каким он хочет тебя видеть. Мама, папа и я - вот структура, каркас, на котором ребенок строит свою душу. А школа - это не дом, там ничего такого нет. Ни мам, ни пап. Это школа, где учатся жить. Она как бы говорит: "У тебя трудности - мы тебе поможем с ними справиться. Воспитатели, доктора, повара, горничные - твои помощники. Ты достоин уважения, как и всякая человеческая личность, но любовь, извини, тебе не гарантирована. Если у тебя с Патти или Гейл возникнут близкие отношения - это ваше личное дело. Но ты должен сознавать, что это отношения двух независимых, свободных людей".

Но - поразительное дело! - такие отношения все-таки возникают, и случиться это может где угодно. Например, в ванной комнате. Удивительно, как много внимания придает наша цивилизация чистоте. Мать шестилетней Люсиль принимала мужчин в присутствии своей дочери. При первой встрече с доктором Би девочка, встав на четвереньки, стала прыгать на него, стараясь схватить или укусить его в области паха. Она думала, что именно так и должны вести себя при встрече взрослые люди. Так вот, эта же самая мать в свободное от работы время заставляла Люсиль часами просиживать на горшке, мыться с мылом по десять раз в день... Она постоянно и скрупулезно проверяла у Люсиль чистоту. (Заключенные в концлагере также постоянно подвергались таким процедурам.) И все же Люсиль любила это, потому что это были единственные моменты ее близости с матерью. И в школе Люсиль много времени проводила с Гейл в ванной комнате и туалете, просиживая часами на горшке или моясь под душем.
- Посмотри, Гейл, я уже чистая? Надо, наверно, еще раз намылиться.
- По-моему, ты уже чистая, Люсиль. Но если хочешь, мылься еще.
- Ну хорошо. Я сейчас еще раз, и все.
В это время в душевую ворвалась стайка детей. Они прибежали с улицы, мокрые, грязные, и тут же заляпали грязью весь пол. Гейл, увидев странный блеск в глазах Люсиль, вдруг сказала:
- Послушай, Люсиль. Если ты так хочешь вымыться еще раз, так уж испачкайся сначала, чтобы тебе было что мыть!
Она не успела договорить, как Люсиль была уже вся с ног до головы вымазана в грязи. И опять произошло чудо - души двух женщин соприкоснулись.
И под конец предмет моей зависти и восхищения - контратака детей. Время от времени они устраивают в школе всемирный потоп: затыкают в душевой все дырки и пускают воду из всех кранов на полную мощь. Потоки воды разливаются по всей школе. Вот бы и нам с тобой, читатель! Беттельгейм говорит, что у этого потопа есть серьезное психологическое объяснение с сильной сексуальной подоплекой. Я не берусь его изложить: даже взрослому человеку бывает трудно найти правильный тон при обсуждении этих дел. Мой совет: читайте эту книгу сами.