Вы здесь

Страница 77

В качестве примера приведем историю девочки 4 лет, которая заикалась настолько, что часто не могла выговорить ни одного слова. Однако временами заикание ее словно отпускало, и она говорила лишь несколько сбивчиво и непоследовательно. Этим она напоминала мать, боязливую, неуверенную в себе и недостаточно общительную женщину. Отец девочки был общительным, уверенным и решительным, но чрезмерно возбудимым и резким в действиях и поступках. Внешне и характером девочка походила на мать, т. е. так же, как и она, не отличалась общительностью, и, обладая выраженной эмоциональной памятью, сдерживала внешнее выражение чувств. Ее старшая сестра не заикалась и походила на отца — была более контактной и эмоционально экспрессивной. Мать девочки, о которой идет речь, во время беременности испытывала выраженные волнения в связи с бытовой неустроенностью. Девочка родилась нервной, возбудимой, мало и беспокойно спала, вздрагивала при шуме. Будучи привязанной к матери, при попытке отдать ее в ясли в 1 год и 8 месяцев была заторможенной и прекратила говорить, хотя до этого речь у нее была такая же, как и у большинства сверстников. Одновременно стала часто болеть ОРЗ, но мать продолжала водить ее в ясли, где девочка по-прежнему мало говорила и держалась в стороне.
В 2,5 года на фоне интенсивного развития фразовой речи появились запинки в начале слов, что вызвало крайнюю обеспокоенность матери и стремление постоянно поправлять речь дочери. В результате заикание только усилилось и приняло характер выраженных судорог в начале слов, нарастающих при возбуждении, беспокойстве, утомлении, общении с незнакомыми людьми.
На данном примере мы видим, как возникает заикание в условиях недостаточной коммуникативной способности у родителя того же пола, невропатии и невротического состояния ребенка при помещении в ясли.
У другой девочки 6 лет заикание появлялось только при попытках следить за своей речью, как требовали ее родители, пунктуально следующие советам логопеда. Если девочка не думала, как «правильно» говорить, то ее речь почти не отличалась от речи сверстников. Ее мать много волновалась во время беременности, и девочка родилась беспокойной. Она отличалась плаксивостью, неустойчивостью настроения, что проявлялось раздражительностью, возбудимостью и капризностью. К тому же, как и мать, она плохо переносила духоту, громкие звуки и яркий свет. До двух лет говорила мало, а после очень много и длинными фразами.
Будучи еще сильно привязанной к матери, в 2,5 года девочка была отправлена на дачу с детским садом. Поехала с ней и бабушка. Через некоторое время бабушка уехала по неотложным делам, и девочка, впервые оставшись без близких, постоянно плакала, и всхлипывания зафиксировались в виде запинок на вдохе.
В дальнейшем заикание стало возникать в любой ситуации волнения и ожидания предстоящих событий. Девочка к тому же часто испытывала многочисленные страхи, и общим с матерью у нее была боязнь одиночества. Мать, таким образом, передала этот страх дочери, что явилось одной из причин нервного срыва на даче, где она вдруг осталась одна без эмоциональной поддержки близких людей.
Дальнейшее усиление заикания произошло в 4 года в результате переживаний, связанных с рождением брата, к которому перешло внимание матери. Ревнуя к брату, девочка ощущала себя в состоянии эмоциональной изоляции, лишенной столь нужных в этом возрасте любви и признания матери. Их не мог восполнить и отец, крайне скупой на выражение чувств, и бабушка с ее излишней принципиальностью. Поэтому эмоциональные расстройства у девочки стали еще более выраженными, а заикание приобрело постоянный характер.